Маргарита Терехова: «Никто не ищет лучшие пути, все ищут короткие…»
Маргарита Терехова…При упоминании этого имени как не вспомнить целую галерею женских образов, созданных актрисой в театре, кино и на телевидении, - прекрасная Диана, княжна Тараканова, Миледи, наконец… Сложная, тонкая актриса, Терехова поистине многогранна. Она и человек такой, а потому наивно думать, что одной встречи с ней достаточно, чтобы с уверенностью сказать себе: да, вот это все и есть Маргарита Терехова… Так случилось, что и эта беседа – результат нескольких встреч с замечательной актрисой.
читать дальше-Маргарита Борисовна, если я не ошибаюсь, одной из самых любимых и важных для Вас стала роль в фильме Андрея Тарковского «Зеркало»…
-Вы совершенно не ошибаетесь. Встреча с Андреем Тарковским была для меня школой – такой, что лучше и не придумаешь. Такие режиссеры как Тарковский, Антониони, Феллини, в лучших своих работах – а у них других и нет почти – делают что-то глобальное для искусства. Хотя кино и возникло только в ХХ веке, но при этом оно сконцентрировало в себе все прочие искусства, которые изобрело человечество за всю свою историю. И Тарковский был одним из тех, кто способен концентрировать искусство в самом себе. Поэтому, естественно, после работы с таким человеком никто уже не мог сбить меня с толку.
Хотя в кино у меня с самого начала складывалось все просто замечательно. Если, конечно, не считать того, что меня когда-то не приняли во ВГИК. Но, как я сейчас понимаю, - и слава Богу, потому что в том ВГИКе я бы просто не выжила! А дальше – первый же мой фильм – а это была картина Фрунзе Довлатяна «Здравствуй, это я!» - поехал в Канны. Вы можете себе представить, что это значит?! Хотя сама я, разумеется, не поехала – не пустили, как и полагалось при советской власти.
- И как Вам работалось с Тарковским? Легко? Гении ведь часто слывут людьми тяжелыми и неудачливыми…
- Должна сказать, что мы – актеры, которым посчастливилось работать с работать с Андреем Тарковским, - попадая в его руки, начинали просто боготворить его. Хотя, нет, это я не совсем точно выразилась, мы попадали не в руки – первых же мгновений общения с ним мы попадали в его мир.
К тому же Тарковский обладал редким для режиссера качеством: умел четко и ясно объяснить, чего именно он ждет от актера. Он никогда не показывал, что и как надо делать, и в то же время каким-то чудом «вкладывал» в нас это знание – и мы делали. Хотя, к сожалению, в тот момент мы еще не могли до конца постичь всю глубину и силу его таланта и поэтому очень мало ему помогали. Но одним актерское племя может гордиться: мы были единственными, кто – никогда! – не предавал Андрея Тарковского.
О гениях и моде
-Я глубоко убеждена, что уход из жизни каждого гения – национальное бедствие. И если уж мы начинаем говорить о них в их отсутствие, то делать это мы должны так, чтобы не заглушать своими речами их голоса. Мы не имеем права пользоваться молчанием людей, столь одаренных Богом, говорить и писать о них все, что нам вздумается. К сожалению, гении в России всегда были не в моде.
-Вы считаете, что гений может быть в моде?
-Конечно! Практически во всем мире гении становятся модными.
-А что, в таком случае, Вы вкладываете в понятие «гений»?
-Мне в этом смысле близка терминология Даниила Андреева: бывают гении-вестники, бывают гении-пророки, бывают просто творцы – в самом широком смысле этого слова. И мне кажется, что у нас в России любой творец – обязательно вестник, он несет людям знание о других мирах, о каких-то высших духовных сферах. Если, конечно, он решается вступить на тот путь, который ему предначертан – а так оно обычно и происходит – ради этого они и приходят в наш мир.
Ведь что такое «люди искусства»? Это когда человек или несколько людей не могут жить без того, чтобы не снять фильм , не поставить спектакль, не написать музыку или картину. Они просто не могут жить иначе. И все они, а в конечном счете и все мы – только каждый по-своему – пытаемся прорваться вверх, в те самые «высшие сферы». Как говорил Тарковский, «мы рождаемся, чтобы духовно возвыситься». И гении, о которых я говорю, они действительно прорываются, им это удается. И, конечно, такие люди видны всем.
Но это страшная участь – быть гением в России… Ведь до сих пор, к сожалению, в нашей стране модно совсем другое: пошлость, ложь, которых стало особенно много за последние годы… И я не знаю, когда же кончится эта наша непростительная глупость. А гении, да и просто талантливые люди, уходят, уходят…Скольких из них мы слишком рано потеряли только за последние сто лет! Но остаются их семьи, остаются их творения, и в этом наша надежда и счастье сегодняшнего общения с ними. И я убеждена, что если бы Андрей Тарковский дожил до 1986 года, до перестройки – момента просветления и появления хоть какой-то свободы, - он первым начал бы снимать, ему первому давали бы деньги. А для нас его фильмы стали бы нравственным ориентиром, и было бы меньше лжи и глупости вокруг… Понимаете, он весь был отсюда, из России. Он был такой, не могу подобрать другого слова, «корневой» человек. Я знаю, о чем говорю, ведь я снялась в «Зеркале» - как раз в том фильме, где было про его корни…
-Зрители знают Вас в основном по фильмам. А кем Вы сами себя ощущаете в большей степени: актрисой театра или кино?
-Вы знаете, по-моему, Россия – единственная страна, где актеры совмещают театр и кино, во всем остальном мире так не принято. Ведь каждое из этих искусств требует полного присутствия актера. Поэтому могу ответить так: театр я люблю – я там родилась как актриса. Это театр Моссовета, это студия Завадского. А про мою кино деятельность Андрей Тарковский в свое время сказал изумительные слова: «Она прирожденная киноактриса».
Хотя, может быть, так оно и надо – совмещать? Недаром ведь в России рождаются самые интересные актеры, они и сейчас появляются, просто для них нет спектаклей , нет фильмов…
-А как в свое время начиналась Ваша судьба в театре имени Моссовета?
-Просто замечательно! Именно там я прошла великолепную профессиональную школу. И почти все мои однокурсники выросли со временем в отличных актеров. Мы были последней студией Юрия Завадского, под его крылом и защитой (именно Юрий Александрович Завадский позволил мне сыграть Сонечку Мармеладову в «Преступлении и наказании» ), и вращались в гуще самых изысканных актеров России, можно сказать, суперактеров: Раневская, Мордвинов, Орлова, Бирман… Они были осколками старого, аристократического театрального мира. И это было великое благо для нас, потому что они, не жалея, отдавали нам свои души и сердца. Я считаю, что только так и можно чему-то научиться в актерской профессии.
-Я слышала, несколько лет назад Вы набрали свою актерскую студию. Какова сейчас ее судьба?
-Дело в том, что как таковой «своей» студии у меня как не было, так и нет. Откуда? Я же не преподаю. Вернее, не преподаю ни в каком театральном институте, только так, по ходу дела, где придется.
А спектакль, который Вы, видимо, имеете в виду, я делала со студентами Павла Хомского. Мы с его ребятами начали с самых азов, они тогда еще были на втором курсе. Я прочла им пьесу Гарсиа Лорки «Когда пройдет пять лет», она очень понравилась. Тогда я спросила Хомского, отдает ли он мне своих ребят для этой постановки. Он дал согласие, и мы начали работать.
-А чем был обусловлен выбор пьесы?
-Тем, что я влюблена в Лорку со времен моего студенчества! А «Когда пройдет пять лет» - самая автобиографичная из его пьес, это признают все, кто знал Лорку.
К сожалению, сейчас спектакль уже не идет – его сняли почти 2 года назад… И все-таки он очень важен для меня, ведь в нем я наконец-то смогла реализовать свою любовь к Федерико Гарсиа Лорке.
Только для сумасшедших
-Я уже не первый год вынашиваю идею снять фильм, ношусь со всякими сценариями. Хотя, наверное, смешно говорить об этом сейчас, когда еще не знаешь, получится что-то или нет. Потому что официальные пути все перекрыты, там везде сидят «свои» люди, которые хорошо спелись между собой. И это – одно из бедствий нашей сегодняшней жизни. Кому-то просто выгодно не замечать хорошие фильмы, если они все-таки появляются и даже получают международное признание. Так было, к примеру, с фильмом «Только для сумасшедших», где я играю главную роль. Ведь его готовили к показу на фестивале в Венеции, потом вдруг, никого не поставив в известность, почему-то перекинули в Сан-Ремо. И, хотя картина, не смотря ни на что, свои призы получила ( у меня четыре премии за эту роль ), было очень обидно сталкиваться с таким небрежным отношением. Я даже догадываюсь, кто все это затеял: те, кто сейчас снимает фильмы за миллионы долларов, кому дозволено все. Понятие «окружающий мир» для них вообще не существует, существует только их самоутверждение. Больше никто и ничто. И будет так до тех пор, пока действует принцип «кто успел, тот и съел». А вот какими-то «окольными тропами», может, что-то и получится. Посмотрим. Ведь искусство давно бы умерло, если бы все держалось на наглости и хамстве. Просто, видимо, стоит переждать какое-то время, а пока все не станет на свои места. Потихоньку делать свое дело. Нечего, как говорится, Бога гневить, работа у меня есть всегда, а много ее или мало – это уж только от меня самой зависит.
Была у меня и попытка создать собственный эстрадный коллектив. Это было в 1987 году, и мне, представьте, тогда было нисколько не жаль уходить из театра. Но… Эстрада наша, как Вы видите, пошла совершенно другим путем, и мне теперь там, конечно, делать нечего, смешно даже об этом говорить. Так что я снова вернулась в театр Моссовета.
-Кстати, что Вы сейчас там играете?
-Как раз сейчас мы с режиссером Андреем Житинкиным репетируем спектакль «Милый друг» по Мопассану, там очень сильный актерский состав – Владимир Стеклов, Андрей Ильин, Анатолий Адоскин… Жоржа Дюруа играет Александр Домогаров, интересный актер, по-моему. Он, кстати, сейчас снялся в «Графине де Монсоро», так что будем надеяться, его скоро хорошо узнают. Сама я играю мадам Вальтер.
К тому же сейчас я очень увлечена фольклором. Да-да, не удивляйтесь! Я давно испытывала к нему совершенно невероятный интерес, но никогда не верила, что у меня это получится. Но вот нынче, на Масленицу, мы сделали небольшой фольклорный обзор – сказочки, народные песни, и, кажется, неплохо получилось.
Еще мы играем в театре «О’кей» спектакль «Женщина в песках» по Кобо Абэ, самому странному, на мой взгляд, писателю современности. Мне кажется, в этой постановке можно увидеть замечательный отсвет – через искусство – всей нашей сегодняшней жизни. Повесть Кобо Абэ интерпретировали по-разному: японцы, например, в свое время сняли очень страшный, даже «черный» фильм. А наш спектакль – так сказать, «про любовь», просто о мужчине и женщине, и при этом совершенно неважно, где они находятся: в яме или нет, - не в этом же дело…
Так что, повторяю, безработной в прямом смысле этого слова, я никогда не была. Хотя, на собственный мой взгляд, несколько последних лет я «пробуксовывала». Нет, я не могу сказать, что была в простое и ничего не делала. Я разрабатывала какие-то вещи, которые меня глубоко интересовали, родила ребенка… Но, понимаете, к этому моменту у меня уже мог бы быть собственный «мир», где было бы уютно тем творческим людям, которых я люблю и которым интересна я сама. А такие люди есть, и немало, именитые они или молодые – не имеет значения, но все очень хорошие и замечательно талантливые, и некоторые из них уже физически уходят из жизни. А сейчас у меня такого мира, отдельного, только моего – понимаете? – нет. И только поэтому я говорю: пробуксовывала…
Я люблю и свою жизнь в театре, и свою жизнь в кино – несмотря ни на что. Потому что и там, и там может произойти еще столько интересного и разного! Если, конечно, не будут мешать…
Озвученное Евангелие
-Начальнички в России – это ведь вечная история. У меня такое ощущение, что наш народ только с ними и борется. Есть и были только одни «враги народа» - это начальники. Но сейчас, слава Богу, и эти времена уходят. Я вижу это. Хотя как раз в столице ситуация изменится в последнюю очередь, вы понимаете почему: здесь концентрация начальства отродясь была выше. Но все же они обессиливают, и народ на них уже почти не обращает внимания, потому что начал понимать – те на кого мы работаем, нам в нашей жизни не помощники.
Для меня показатель того, что ситуация меняется в лучшую сторону – то, что люди начинают обращаться к Богу. Хотя иногда это несколько комично выглядит: когда, например, по телевизору показывают, как все эти люди невероятные – не знаешь, кто они, что они, - с громадными свечами несутся к иконам. Забавно наблюдать: все быстро сделал, оглянулся и побежал… А площадь перед церковью усеяна иномарками… Когда такое было раньше? Да никогда! Но это же хорошо! Когда я слышу «Они лицемерят, обращаясь к Богу», мне всегда хочется сказать: «Но ведь к Богу же! И не нам судить, лицемерно это или нет». Одно то уже хорошо, что люди стали нуждаться в Боге.
Понимаете, я свято верую в Высшее Существо, которое всеми нами руководит, иначе мы бы не выжили со всеми нашими глупостями. И Россия наша, она такая еще дикая, такая непонятная, она не определилась еще, и только от нас зависит, как дальше дело пойдет и что будет… Это не значит, что я оптимистка с горящими глазами – в жизни такой не была. Просто есть, видимо, во мне что-то… Мамина жизнь прошла перед моими глазами, ее судьба очень схожа с судьбой Марии Ивановны Вешняковой, которую я играла в «Зеркале». Самый юный, хрупкий возраст женщин этого поколения пришелся на войну, они вынесли на своих плечах столько, что трудно себе и вообразить. Хотя, конечно, и переломанных судеб было немало… Знаете, я видела документальный фильм, и там одна старуха говорила: «Мы такую войну пережили, мы такое вынесли…И когда война закончилась, мы были счастливы, думали, что все будет по-другому… А теперь что?» Надо было видеть, как это было сказано, ее глаза…
Я очень надеюсь, что наш народ больше не допустит такого: чтобы кто-то сговорился или, наоборот, не договорился – и все: идите, умирайте неизвестно зачем и непонятно за что. Хотя ситуация, конечно, не из легких: и смертность выше, чем где-либо, и рождаемость – ниже некуда, много детей беспризорных, нелюбимых…
И еще в том сложность, что сейчас никто – не только в России, но и во всем мире – не делает того, что действительно помогло человечеству. Никто не ищет лучшие пути для его оздоровления, все ищут короткие. Все ищут спасения в технике, а техника – это то, что нас всегда предать может. А то, что нам действительно нужно, лежит где-то глубоко в нас самих, только этим никто не занимается, потому что это долгий путь, а всем хочется побыстрее.
И все же, я думаю, Бог нам всем поможет, и Россия наша многострадальная и это вынесет, и это переживет… И воспрянет.
-Чувствуется, что Вы – человек очень верующий. Но церковь всегда неодобрительно относилась к актерской профессии.
-Ну очень, не очень верующий, я этого не знаю… Но куда бы я не приехала, в первую очередь иду в церковь. А по поводу того, как это совмещается с моей профессией… Вот недавно был в моей жизни эпизод. Есть такая Елена Резникова, и она пригласила меня принять участие в записи Евангелия от Иоанна. Я раньше даже не знала, что такая вещь, как озвученное Евангелие, существует. Потом эти кассеты раздаются, естественно, совершенно бесплатно всем, кто в них нуждается. Кстати, такой интересный момент. Резникова потом, смеясь, рассказала мне, что главным «отборочным критерием», подходит ли актер для этой записи, был следующий: спрашивал он или нет, будет ли эта работа оплачиваться. То есть нормальному человеку и в голову прийти не может, что за такое можно взять деньги. Слава Богу, что ты вообще удостоился такой чести! В общем, хотите верьте, хотите нет, но я записывала Богородицу. И Вы бы видели, что со мной было, как меня колотило всю! К слову сказать, я ведь в свое время отказалась от этой роли в фильме «Мать Иисуса» и, в общем-то не жалею. Так вот, возвращаясь к той записи. Священник, к которому я пошла накануне, чтобы получить благословение, разумеется, поинтересовался, что это будет. И, когда я объяснила, он сказал: «Ну и правильно, кто-то прочитает, а кот-то и послушает».
Да много таких примеров. Федор Иванович Шаляпин, который верил в Бога и был великим артистом, пел Мефистофеля, а потом шел в церковь и заказывал молебен – чтобы его простили, если он этим согрешил. Но от роли своей он не отказывался.
Актер нейтрален по своей сути, у него такая же работа , как и у всех. И как у всех, бывают сомнения и раздумья: стоит ли делать, не стоит… Дар, данный тебе при рождении, - великое счастье, но надо же еще угадать, зачем ты пришел в этот мир. Правильно или неправильно, как узнать наверняка? А знать надо, потому что чем больше тебе дано, тем больше ты должен сделать. И я замечала, когда речь идет о чем-то настоящем, «стоящем», то срабатывает некий внутренний камертон, и ты уже не сомневаешься ни секунды. Вот это все, наверное, и есть ответ на вопрос о том, что такое актерство и угодно ли оно Богу.
А тем, кто думает, что у актеров легкий хлеб, мне всегда хочется сказать: «А ты пойди и попробуй. И посмотрим, что из этого выйдет». Это же безумно трудно, особенно сниматься в кино. Андрею Тарковскому, например, зрители писали: «Мы живы Вашими фильмами». А фильмы-то эти он делал не один – с актерами…
-Существует мнение, что некоторые, так сказать, «мистические» роли могут влиять на судьбу актера. Что вы думаете по этому поводу?
-Это вопрос очень интересный. Дело в том, что я никогда не соглашалась на то, чтобы меня убивали в кадре. Даже в фильме «Только для сумасшедших» - хотя моя героиня там погибает, но я все равно для себя считаю, что меня, то есть ее, не убили, потому что в последнем кадре она ещ дышала. Я считаю, что для актера чревато неприятными последствиями, если с его героем, по роли, происходит что-то, чего бы он сам на хотел, чтобы произошло с ним самим.
Но! Мне неоднократно говорили о том, что можно отмолить любую роль, можно спуститься до любых низов, потому, что ты – актер, и ты как раз должен показать эти низы, насколько они страшны… Только потом надо попросить прощения у Того, Кто за всеми нами наблюдает. Просто пойти в церковь, покаяться, объяснить, зачем это было надо.
-То есть Вы согласны, что какая-то мистика в актерской профессии все же присутствует?
-Нет, это не мистика, это абсолютная реальность, такая же как и все остальное в нашей жизни.
Автор статьи - Наталья Харитонова
В сокращенном виде материал был опубликован в АиФ
Пресса о М.Б. Тереховой
Маргарита Терехова: «Никто не ищет лучшие пути, все ищут короткие…»
Маргарита Терехова…При упоминании этого имени как не вспомнить целую галерею женских образов, созданных актрисой в театре, кино и на телевидении, - прекрасная Диана, княжна Тараканова, Миледи, наконец… Сложная, тонкая актриса, Терехова поистине многогранна. Она и человек такой, а потому наивно думать, что одной встречи с ней достаточно, чтобы с уверенностью сказать себе: да, вот это все и есть Маргарита Терехова… Так случилось, что и эта беседа – результат нескольких встреч с замечательной актрисой.
читать дальше
Маргарита Терехова…При упоминании этого имени как не вспомнить целую галерею женских образов, созданных актрисой в театре, кино и на телевидении, - прекрасная Диана, княжна Тараканова, Миледи, наконец… Сложная, тонкая актриса, Терехова поистине многогранна. Она и человек такой, а потому наивно думать, что одной встречи с ней достаточно, чтобы с уверенностью сказать себе: да, вот это все и есть Маргарита Терехова… Так случилось, что и эта беседа – результат нескольких встреч с замечательной актрисой.
читать дальше